Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6
Из квартиры Д. Е. Лаппо выселили. 3 февраля 1921 года мера пресечения ему была изменена на подписку о невыезде. В 1997 году по данному делу он был реабилитирован.
После освобождения Д. Е. Лаппо служил юрисконсультом в Енисейском губисполкоме, участвовал в разработке вопросов управления туземными племенами сибирского севера, явился автором многих работ по проблемам сибирских народов.
Тем временем в стране набирала силу власть Сталина и его приспешников, взявших курс на превращение страны в огромный концентрационный лагерь. Отбросив от руля власти сначала Троцкого, затем Каменева с Зиновьевым, и, наконец, Бухарина, Рыкова и Томского, Сталин приступил к осуществлению своего грандиозного замысла — порабощению всего мира и установлению над ним своей безраздельной власти — такой, какой он уже достиг в СССР.
В 1925 году Сталин взял курс на индустриализацию. Было построено огромное количество военных заводов, которые должны были снабдить армию техникой для «великих освободительных походов».
Для строительства предприятий нужны были колоссальные средства, и в целях получения этих средств Сталин начал в 1929 году коллективизацию сельского хозяйства. Согнанные в колхозы крестьяне уже не могли продавать хлеб по своим ценам. Хлеб изымался у колхозов за очень низкие цены, продавался за границу, и на вырученные деньги проводилась индустриализация.
Параллельно в стране шла невидимая, но напряжённая работа по постановке на учёт всех бывших оппозиционеров, людей, имевших опыт организационной работы, недовольных хоть в чем-либо коммунистической властью или на которых могли бы возлагать свои надежды недовольные. Против них фабриковались дела, в которых подчас совершенно незнакомых друг с другом людей следователи ОГПУ искусственно объединяли в «контрреволюционные группы, вынашивавшие идею о свержении советской власти». В протоколы допросов заносились фамилии всех знакомых арестованных, а обычные бытовые встречи представлялись в деле как «контрреволюционные сборища». Таким образом, искусственно формировалось представление об огромном количестве контрреволюционных заговоров, возникающих по всей стране. Всё вышесказанное наглядно иллюстрируется «Уголовным делом № 119122 по обвинению Тарелкина П. Н. и др»., в котором Д. Е. Лаппо, так же как и его сын, проходил фигурантом. Ряд лиц, проходивших по данному делу, при царе и Временном правительстве занимали административные должности, а потому, во-первых, обладали опытом организационной работы, во-вторых, в силу своего опыта видевших всю фальшь и беззаконие коммунистической власти, могли составить ей конкуренцию. Согласно материалам дела, некоторые (но далеко не все) из лиц, проходивших по делу, знали друг друга и встречались, в ходе встреч, разумеется, выражали недовольство существующими порядками, узурпацией большевиками власти. Уже своим прошлым, а именно приверженностью законности и неприятием большевиков, опытом сопротивления, они вызывали подозрения и ненависть со стороны последних. Эти лица были искусственно представлены как контрреволюционная группа, разбитая на группировки (по 2–6 человек), «действовавшие» в разных районах на территории нынешнего Красноярского края. Было составлено
«Обвинительное заключение
По делу контрреволюционной организации, действовавшей на территории Красноярского и Сухобузимского районов Восточно-Сибирского края, Хакасской области и бывшего Минусинского округа Западно-Сибирского края, по обвинению Тарелкина Павла Николаевича, Титова
Петра Николаевича, Терскова Василия Григорьевича. и др., в количестве 33 человек.
В конце 1930 года-начале 1931 года оо Красноярского оперативного сектора ОГПУ, по агентурным данным и в процессе следствия вскрыта контрреволюционная организация, ставившая себе целью устройство вооружённого восстания и свержение советской власти весною 1931 года под лозунгом созыва Учредительного собрания».
Итак, мечты о созыве Учредительного собрания, на котором свободно избранные представители народа выбрали бы подходящую для России форму правления, возможно, и отличную от коммунистической, квалифицировались как преступление и становились главным пунктом обвинения.
Про самого П. Н. Тарелкина в деле содержится следующая информация:
«Тарелкин Павел Николаевич, член партии эсеров с 1905 года, правый, официально вышедший из партии в 1926 году… В 1917 году при Временном правительстве — Минусинский уездный комиссар».
В деле была выделена «группировка Бекмана», в которую был включён и Д. Е. Лаппо со своим сыном Львом. В сущности, это были те лица, с которыми Лаппо повседневно общался.
Д. Е. Лаппо был арестован 13 февраля 1931 года, содержался вместе со Львом под стражей при Красноярском изоляторе. Из анкеты арестованного узнаём, что проживал он уже по ул. Вейнбаума, д. 7, был беспартийным. Безработный с 1 января 1931 (инвалид труда). Мотив ареста: «имеющимися в деле данными установлено, что гр. Лаппо Дмитрий Евдокимович состоял в контрреволюционной группировке, подготовлявшей свержение советской власти».
В ходе допроса следователи заставили перечислить всех лиц, знакомых или когда-либо бывавших у Лаппо. В ходе допроса 22 февраля 1931 года Д. Е. Лаппо показывал: «.о моей деятельности в прошлом революционном движении знают хорошо врач Крутовский Владимир Михайлович, проживает в г. Красноярске, бывший член областной партии, врач Коновалов Пётр Николаевич — к какой партии он принадлежал, не знаю. С этими лицами знаком, в данное время близкого знакомства не веду, так как нет общих интересов… По первой жене имею родственника, её брата Троицкого Петра Семёновича (бывший управляющий губернии при Колчаке), за границей». Далее перечисляются родственники жены и сыновья Лаппо, из них в Красноярске проживал только Лев, а Дмитрий и Сергей — в Новосибирске. «…поддерживаю связь только с Миловидовым Сергеем Ивановичем — членом коллегии защитников. Знаком с ним по совместной судебной работе в г. Красноярске и Минусинске с 1901 года. В данное время он бывает часто у меня, а я у него, связь существует сейчас только на почве выпивки».
В числе частых гостей был и милиционер, производивший выселение. Думается, что это раскрывает ещё одну черту нашего героя — мне в этом видится мудрость человека, умевшего снисходительно отнестись к человеку, когда-то несправедливо его обидевшему.
Уголовное дело позволяет узнать, что думал Д. Е. Лаппо в те годы, как он относился к ключевым событиям, цитируем обвинительное заключение:
«Взгляды Лаппо Дмитрия, безусловно, враждебны сов. власти… Помню, года три тому назад в беседе со мною у Лаппо… он высказал взгляд, что всякая революция есть ненормальное явление и если происходит революция, она существует временно и после неё наступает реакция. Революцию СССР Лаппо считал буржуазной и так же временно существующей, что социалистические элементы в революции не выдержат и в России наступит вскоре такой же государственный строй, как и на Западе. Темпы развития с/х и промышленности Лаппо считал непосильными и политику советской власти в этих вопросах неправильной… что крупные сельские хозяйства невыгодны… для государства гораздо выгоднее мелкие сельские хозяйства, обрабатываемые индивидуальным способом… В этом вопросе Лаппо придерживался взглядов некоторых буржуазных аграрников. Отсюда… Лаппо был противником коллективизации сельского хозяйства, тем более что считал: коллективизация проводится на декреториальных началах, а не по добровольному принципу. Раскулачивание Лаппо считал, как жестокое мероприятие»
(показания свид. Миловидова, проходившего по делу как обвиняемый.)«Внутрипартийную борьбу (левая, правая оппозиция) я и оба Лаппо рассматривали как раскол в партии, приближающий конец таковой. Лаппо Дмитрий и Лев высказывали, что в партии нет единства, что рядовые члены партии запуганы и боятся высказывать свои взгляды, так как и в партии широко развит шпионаж, что по существу страной и партией правит кучка людей… Что большинство партии на стороне правой оппозиции. Лаппо Д. в связи с раскулачиванием, вообще частыми арестами в последнее время, высказывал взгляд, что революция отмирает и наступает реакция. Лаппо Д. и. за старостью могли бы помогать только словом всем борющимся с сов. властью»
(показания обвиняемого Бекмана…) «В январе месяце (1931 г.)…
Лаппо Дмитрий рассказывал об ужасах, творимых в Красноярске, подразумевая аресты бывших белых офицеров. Лаппо говорил о наступлении реакции, о приближающемся конце советской власти. Очень зло и вместе с тем незаметно ругал советское правительство, пятилетку в 4 года, ГПУ, в общем, всем тогда попало»
(показания свидетеля Вопилова…)«…В 1929 году Лаппо говорил. советская власть давит крестьян… надо ожидать, что крестьянство свергнет эту власть и переворот неизбежен… По поводу коллективизации Лаппо… говорил: «Кулаков разоряют, середняков тоже, а беднота ничего не построит. Советская власть, коммунисты готовят себе, наконец, смерть». Иронизировал индустриализацию… страны… до чего дошли, собирают всё то, что мы раньше бросали. Коммунисты обнищали, это есть характерный предвестник гибели советской власти. По поводу процессов вредительства, всякое новшество в союзе, как то ударничество и соцсоревнование, Лаппо рассматривал как последние попытки коммунистов к сохранению советской власти»
